Символизм как литературное направление возник в период российского кризиса последнего XIX — начала XX века и относится к культуре Серебряного века нашей страны.
В русской символике различают:.
- ‘Старейшины’ — представители: Д. Мержковский, А. Добролюбов, З. Гиппиус, К. Бальмонт, Н. Минский, Ф. Сологуб, В. Брюсов.
- Молодое поколение» — лудсимские болисты — А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, С. Соловьев, Ю. Балтруситис и др.
Почти все эти поэты и писатели пережили процесс бурного развития духовного самоопределения личности, стремления участвовать в исторической действительности и противостоять стихии народа.
У символистов были свои издательства (Scorpio, Griffioen) и журналы (Libra, Gulden Vlies).
В какой-то степени они объединялись в группы и сообщества («религиозно-философские общества»), собираясь для обмена поэзией, новыми взглядами и идеями («Воскресение» Ф. Сологуба, «Башня» В. Ивановой).
Основные черты символизма
-
Идеи двух миров (реального и иного)
- Отражение реальности в символах
- Особый взгляд на интуицию как на посредника между пониманием мира и образом
- Развитие приема звукописи как особого поэтического приема
- Мистическое понимание мира
- Поэзия универсального содержания (ВСЕ истории, советы)
- Религиозный поиск («вполне религиозные чувства»)
- Отказ от реализма
Русские символисты по-новому понимают роль личности не только в творчестве, но и в русской действительности и жизни в целом.
Интерес к личности писателя, поэта, вывел поэта из этого направления к своеобразному «расширению» характера. Такая концепция человеческой личности характерна для всех русских символистов. Однако она по-разному отражается в статьях, манифестах и поэтических практиках.
В Д. Мержковском поэт глубоко погрузился в «темное бессознательное» человеческой души.
В. Блаусов проникал и проникает в
К. Бальмонт пытался выразить в своем тексте желание перемен, чувственных перемен.
Ф. Сологуб провозглашал единство и равенство человеческих настроений и говорил о моральном нейтралитете художника.
Для всех этих поэтов, как в жизни, так и в творчестве, в той или иной степени было характерно ощущение художественной игры, смены личин и масок (загадка Волошина и Елизаветы Васильевой с текстами Черубины де Габриак). Она характеризовалась.
Такой подход к характеру художника в самом широком смысле слова требовал развития индивидуальности, его специфики, его «личности».
Об этом писал К. Бальмонт в предисловии к связке «Горные вершины» /1904/.
‘Вершина горы — лодыжка… Вершины сознания и творчества следуют тем же основным принципам индивидуальности, отстраненности, одиночества и общей изоляции».
В своем отношении русские символисты могли только отказаться от очень обобщенных высот среднего человека, характерных для реализма. Они не признавали общественно-исторический и конкретный период.
Бальмонт восхваляет характер.
В «бескорыстии» и «безотносительности» всех желаний для поэта существует личность вне истории. Нет ни вчера, ни завтра».
Об этом говорит и В. Брюсов.
‘… . сказал бы, что если бы тот же художник появился два века спустя, он сказал бы то же самое, но с другим взглядом».
Эллис назвал этот подход «художественным индивидуализмом». Такое видение личности характерно как для старших, так и для младших поэтов движения.
Отсюда — отказ от повседневности, поиск доступного, необычного, изысканного, «художественного».
Однако такой подход человека, по сути столкнувшегося с реальностью, мог вызвать лишь трагическое восприятие жизни, своеобразный творческий пессимизм.
Волинский увидел трагедию
‘Сам принцип существования — индивидуализм — он считал, что трагическая концепция мира является единственно правильной, единственно возможной.
В то же время возвышение личности, хотя и трагическое, было связано с гуманистическим взглядом на человека.
Эстетика у символистов
- ‘Аристократический индивидуализм’
- Трагический гуманизм.
- Трансформационные идеи «свободной личности».
В их манифесте были выражены важнейшие требования нового искусства, мистическое содержание, многофункциональность возможностей художественного воображения, преобразование действительности.
По мнению Мережковского, настоящая личность
Настоящий герой — мистик, творец, способный непосредственно понять символическую природу жизни и мира.
Примерно на рубеже веков Д. Мережковского удивили две идеи.
- ‘Идея нового человека’.
- ‘Создание идеи жизни’ — создание второй реальности.
Обе идеи тесно связаны с символистами, с духовными поисками и философскими системами конца 19-го и начала 20-го веков.
Несоразмерность темы вечной Вселенной и непосредственности человеческого существования, человеческого мира, характерная для представителей творческой интеллигенции Серебряного века, присутствует у многих поэтов-символистов.
А. Блока, например.
‘Мировой полет. Мы летаем уже много лет. Небо/ Пространство смотрит на нас темными глазами, цепляясь за край, скользящий, острый,/ и всегда прислушиваясь к жужжащему звуку. Причина создана, пространство, время … // Когда же прекратится этот надоедливый звук // У нас больше нет сил слушать… / Как это ужасно! Друзья! Давайте забудем об этом еще раз.
Характеристики символического движения
- Индивидуализм
- Идеализм
- Мировая трагедия, восприятие Россией реального кризиса…
- Романтический поиск смысла
- Сущностное и структурное единство поэзии
- Общее преобладание специальных материалов о
- Тематическая циклизация работ всех авторов
- Поэтические и философские мифы, такие как образ Софии или вечной женственности В. Соловьева
- Доминирующие образы (например, метель блоков)
- Игровой характер творения и жизни.
Таким образом, символизм видит реальность бесконечного числа символов, различающихся по содержанию и форме.
Наша презентация на эту тему
Понимание символизма
Она сильно различалась у представителей этого движения — русских поэтов.
- Философский символизм рассматривает его как чувственно-духовную ассоциацию (Д. Мережковский, В. Соловьев).
- Мистический символизм склонен прилагать усердные усилия к поиску других миров, чтобы достичь первенства духовного символизма, царства духа. (Соловьев).
Роль символистов в появлении новых поэтических форм, новых направлений и новых идей, новых тем и, шире, нового понимания жизни для русской литературы и истории русской культуры неоценима.
